Самый важный экономический факт современности заключается в том, что мы живем в эпоху растущего неравенства доходов. Оно особенно заметно в сравнении благосостояния самых верхних слоев населения и всех остальных, что подтверждают исследования. Самыми наглядными примерами этого факта являются США и Великобритания, однако это глобальный феномен, свойственный коммунистическому Китаю, посткоммунистической России, Индии и Канаде. Мы наблюдаем его даже в таких благоприятных демократических странах, как Швеция, Финляндия и Германия.
Так, в Америке 1970-х годов 10% всего национального дохода были сосредоточены у одного процента населения. Сегодня их доля удвоилась. Но еще больше поражает то, что происходит на самой верхушке распределения доходов. В настоящее время 8% национальной прибыли принадлежит 0,1% американцев. То есть столько же, что одному проценту 30 лет назад. Чтобы понять перспективу, приведу и другие цифры, которые были рассчитаны министром труда в администрации Клинтона Робертом Рейхом в 2005 году. Рейх изучал состояние двух общепризнанных богачей — Билла Гейтса и Уоррена Баффета. Он обнаружил, что оно эквивалентно общей прибыли 40% населения страны с самым низким уровнем доходов, то есть 120 миллионов человек. Таким образом, Уоррен Баффет теперь не просто плутократ, он один из самых проницательных наблюдателей этого феномена. С ним связана еще одна интересная цифра: Баффету нравится напоминать, что в 1992 году общий доход четырех ста участников списка Forbes (а это список богатейших людей Америки) составлял 300 миллиардов долларов. Просто задумайтесь об этом. Вам даже не требовалось быть миллиардером, чтобы в 1992-м попасть в этот список. Сегодня же эта цифра выросла в пять раз и составляет 1,7 триллиона долларов. Не надо объяснять, что мы не наблюдаем ничего подобного в жизни среднего класса, доходы которого не изменились, если не уменьшились.
Мы живем в век глобальной плутократии, но мы нескоро это заметили. Одна из причин, по-моему, кроется в научном феномене лягушки в кипятке. Медленные и постепенные изменения заметить тяжело, даже если их конечный результат может быть весьма драматичным. Вспомните, что в конце концов случилось с бедной лягушкой. Но это не все. Попытаемся разобраться, чем обусловлено это неравенство и что мы можем предпринять.
Первый комплекс причин связан с политикой: снижение налогов, регулирование финансового сектора, приватизация, слабая правовая защита профсоюзов. Все это создает систему, при которой большая часть доходов уходит на самый верх.
© Rémy Trappier
Все эти политические факторы можно объединить в понятие так называемого кланового капитализма. При нем политические преобразования, которые на руку группе «своих», не особо учитывают интересы всех остальных. На деле избавиться от такой системы невероятно сложно. Вспомните многолетние и разнообразные реформы против коррупции в России. О том, как теперь после самого глубокого финансового кризиса со времен Великой депрессии тяжело перестраивать банковскую систему. Или о том, как трудно заставить международные корпорации, включая те, чей условный девиз — «Не навреди», платить налоги хотя бы приблизительно в том объеме, что и средний класс. Но если на практике избавиться от кланового капитализма крайне тяжело, то с точки зрения теории — это легкая задача. В конечном счете мало кто может найти в нем реальную пользу. Кроме прочего, это один из тех редких вопросов, который объединяет левых и правых: критикуют клановый капитализм как Central Valley Tea Party, так и участники движения Occupy Wall Street.
Мы разобрались, что теоретически клановый капитализм — простая составляющая проблемы. Но все станет сложнее, если задуматься об экономических факторах растущего неравенства в уровнях дохода. Сами по себе они вполне привычны. Это глобализация и технологическая революция, которые запустили двухстороннюю трансформацию экономики, изменив вместе с нашими жизнями мировую экономическую систему, а также спровоцировали расцвет «супербогатых».
Просто подумайте об этом. Впервые в истории, если вы энергичный предприниматель с прекрасной идеей или фантастическим новым продуктом, у вас есть мгновенный и почти беспрепятственный доступ к мировому рынку с миллиардом людей.
Если вы очень-очень умный и очень-очень везучий, вы можете стать очень-очень богатым очень-очень быстро
Последней иллюстрацией этого явления стал Дэвид Карп. 26-летний основатель Tumbler продал свой проект компании Yahoo за 1,1 миллиард долларов. На секунду: 1,1 миллиард долларов, 26 лет. Проще всего увидеть, как новые технологии и глобализация создают суперзвезд на примере таких привычных областей, как спорт или индустрия развлечений. Всем известно, что атлеты и артисты пользуются возможностями современной экономики как никогда раньше. Но сегодня этот эффект случается везде: у нас есть суперзвезды в технологиях, в банковском секторе, суперзвезды-юристы и суперзвезды-архитекторы, повара и фермеры. Существуют даже, и это мой любимый пример, суперзвезды-дантисты, самый ослепительный из которых — Бернар Туати, француз, главный по улыбкам знаменитостей типа русского олигарха Романа Абрамовича и американского дизайнера европейского происхождения Дианы фон Фюрстенберг.
Но если пронаблюдать, как глобализация и технологическая революция создают мировую плутократию, достаточно легко, гораздо тяжелее понять, как этот процесс воспринимать. Все потому, что в контрасте с клановым капитализмом большая часть последствий этих двух факторов — положительные. Давайте начнем с технологий. Мне нравится интернет, мобильные устройства, мне нравится то, что все желающие далеко за пределами этой аудитории смогут услышать этот разговор. Я также и фанат глобализации, которая вывела сотни миллионов людей из черты бедности в средний класс. Если вам повезло и вы живете в богатой части планеты, то имеете доступ ко многим продуктам, при этом стоимость уже привычных товаров также значительно снизилась. Подумайте о посудомоечных машинах и футболках.
© Rémy Trappier
Не нравиться в этом может несколько вещей. Первое, что меня беспокоит, — это легкость, с которой меритократическая плутократия может перейти в клановую. Представьте, что вы успешный предприниматель, который продал свою идею или продукт людям по всему миру и стал миллиардером. Дальше идея использовать свой ум, чтобы манипулировать правилами глобальной экономической и политической системы в свою пользу, становится очень соблазнительной. И это не гипотетический пример. Вспомните Amazon, Apple, Google, Starbucks. Это самые возлюбленные, почитаемые и инновационные компании. Особенно искусно они работают в международной налоговой системе, чтобы существенно снижать свои счета. С экономическим влиянием, которое мы видим у самых верхов общества, и политической властью, которую неизбежно влечет за собой первое, появляется соблазн изменить правила игры в своих интересах. Опять-таки это не гипотетическое утверждение. Это то, что сделали русские олигархи в сделке тысячелетия, — приватизации природных ресурсов. Этим можно объяснить и преобразование системы финансовых услуг в США и Великобритании.
Во-вторых, меня беспокоит, как легко и быстро меритократическая плутократия переходит в аристократию. Сегодняшнего плутократа можно описать как продвинутого гика, человека, который прекрасно осознает важность высоких аналитических и математических навыков в современной экономике. Поэтому они тратят беспрецедентное количество времени и ресурсов на образование своих детей. Средний класс тоже этим озабочен. Но в глобальной образовательной гонке, которая начинается со школы медсестер и заканчивается Гарвардом, Стенфордом, Массачусетским технологическим институтом, 1% богачей все чаще опережает остальные 99%.
Плутократия может быть меритократической, но чаще всего нужно родиться на верхних ступенях социальной лестницы просто для того, чтобы принять участие в этом забеге
Третья вещь беспокоит меня сильнее всего. Это силы, которые способствуют развитию глобальной плутократии и одновременно вымывают понятие среднего класса из западных индустриальных экономик. Давайте начнем с технологий. Процессы, которые создают миллиардеров, помимо прочего уничтожают традиционные рабочие места среднего класса. Когда вы в последний раз пользовались услугами трэвел-агента? В сравнении с индустриальной революцией наши нынешние гиганты не создают столько рабочих мест. В лучшие годы в General Motors работали сотни тысяч человек, в Facebook — меньше 10 тысяч. То же самое касается глобализации: это то, что вытащило многих жителей планеты из черты бедности. Произошло это за счет исключения рабочих мест из западной экономики и их переноса в развивающиеся страны. Ужас в том, что не существует экономического закона, который бы автоматически конвертировал увеличивающийся экономический рост во всеобщее благосостояние. Это показывают данные, которые я считаю самой страшной экономической статистикой современности: с конца 1990-х повышение производительности отделилось от повышения зарплат и количества вакансий. Это означает, что наши государства стали богаче, компании — эффективнее, но мы не создали рабочих мест и в целом не стали платить людям больше.
Страшный вывод из всего этого в том, что нам пора задуматься о структурной безработице. В конце концов, на абсолютно свободном рынке труда можно найти работу почти для всех. Но меня беспокоит антиутопия, в которой несколько умников типа Google и его сородичей и оставшиеся мы, которые на них работают.
Когда все это вгоняет меня в депрессию, я тешу себя мыслями об Индустриальной революции. Ведь все ее мрачные отвратительные заводы вообще-то хорошо работали, не так ли? Мы богаче, здоровее, выше (окей, есть некоторые исключения) и живем дольше, чем люди в 19 веке. Но важно помнить, что до того, как мы научились делить плод Индустриальной революции с широкими массами, случились Долгая депрессия 1870-х, Великая депрессия 1930-х, две мировые войны, коммунистические перевороты в России и Китае, а также эпоха больших социальных и политических потрясений на Западе. Все это произошло неслучайно: мы создавали современное государство общего благосостояния, системы общественного образования и здравоохранения, пенсий и профобъединений.
Сегодня мы живем в эпоху трансформации экономики, по масштабу соизмеримой с той, что происходила во время Индустриальной революции. Чтобы быть уверенными в том, что эта экономика будет благоприятна для всех, а не только для плутократов, нам нужно встать на путь таких же амбициозных социальных и политических перемен. Нам нужен новый курс.
Отримали рішення суду, проте боржник відмовляється виконувати його добровільно? Аби розпочати примусове виконання, потрібно звернутися…
Верховна Рада України прийняла у другому читанні і в цілому Закон №10449 «Про внесення змін до деяких законодавчих…
За даними Держстату, інфляція на споживчому ринку в березні 2024 р. порівняно з лютим 2024…
Вихід на закордонний ринок відкриває нові перспективи для бізнесу. Якщо ви досі продаєте свої товари…
Єдиний внесок платник має сплачувати незалежно від свого фінансового стану. Зобов’язання із сплати єдиного внеску…
Раніше оформлення шлюбу було складним і тривалим процесом. Однак тепер усе змінилося – подати заяву…